Дни памяти:
- Собор новомучеников и исповедников Российских
- Собор новомучеников, в Бутове пострадавших
- 17 февраля
ЖИТИЕ
Преподобномученик архидиакон Серафим Клинский (в миру Владимир Александрович Вавилов) родился 27 июля 1899 года в Ярославле, в семье Александра Васильевича и Прасковьи Ивановны Вавиловых. Александр Васильевич работал в торговой фирме купца Перлова и занимался чайной торговлей. Вскоре он купил квартиру в Санкт-Петербурге, и семья Вавиловых переехала в столицу.
Душа Володи Вавилова с детских лет стремилась к божественному. Он любил читать духовные книги и позднее, учась в гимназии, получал по Закону Божию только отличные оценки.
В то время Александро-Невская Лавра была центром духовной жизни Петербурга. Здесь подвизалось несколько старцев-схимников, известных по всей России. Господь промыслительно свел Володю Вавилова с лаврским старцем, иеросхимонахом Серафимом (Богатовым). Инок до самой своей кончины готовил Владимира к тернистому и скорбному пути иноческой жизни.
Будучи учеником седьмого класса гимназии, Владимир Вавилов поступил в 1917 году в Государственную Петроградскую консерваторию по классу рояля, а спустя год (после окончания гимназии) стал студентом юридического факультета Петроградского университета и Академии художеств. Но учеба его оказалась непродолжительной. В октябре 1919 года Владимир обращается в Собрание Духовного Собора Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры с просьбой принять его, петроградского гражданина Владимира Александровича Вавилова, в Лавру и постричь в монашество. «Это мое давнее желание, – пишет он, – неоднократно одобрял ныне почивший иеросхимонах Серафим, оставивший мне как бы во исполнение своего завета клобук и параман. Оставшись на положении сироты после кончины моего старца-наставника и духовника, я желаю начать новую жизнь его смертью». 20 октября Собрание Духовного Собора Лавры на основании резолюции Высокопреосвященнейшего митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина постановляет: «Владимира Вавилова принять послушником на испытание и назначить пономарем». Так двадцатилетний юноша становится послушником Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры.
3 декабря 1919 года послушник Владимир принимает иноческий постриг в рясофор с возложением на него послушания в алтаре при ежедневном богослужении вечерни с утреней и поздней литургии, послушания сторожа лаврской Николо-кладбищенской церкви и дежурства у святых мощей благоверного князя Александра Невского.
26 февраля 1920 года, на первой седмице Великого поста, наместник Лавры архимандрит Николай (Ярушевич), впоследствии митрополит Крутицкий и Коломенский († 1961), в церкви в честь Сошествия Святого Духа постригает инока Владимира (Вавилова) в монашество с наречением ему имени Серафим. На третий день после пострига в ангельский чин, 29 февраля 1920 года, его рукоположили в сан иеродиакона.
Иеродиакон Серафим продолжает служить и подвизаться в обители. В июле 1922 года он обращается в Духовный Собор Свято-Троицкой Александро-Невской Лаврыс просьбой предоставить «бессрочный отпуск в разные города и селения России» и получает разрешение от епископа Николая (Ярушевича). Спустя два месяца после ухода из Лавры, 20 сентября 1922 года, о. Серафим назначается на должность псаломщика в храм святой великомученицы Екатерины, что на Васильевском острове в Петрограде.
В 1923 году церковь святой великомученицы Екатерины, как и многие другие питерские храмы, была захвачена обновленцами (к тому времени из 123 храмов города 113 были обновленческими), поэтому 12 апреля 1923 года иеродиакона Серафима переводят для служения на Никифоровско-Геннадиевское подворье, где с 1922 года до закрытия его властями в 1928 году служил его старший брат иеродиакон Нестор (в миру Николай Александрович Вавилов). О. Нестор принял мученическую кончину – был расстрелян по приказу особой тройки УНКВД Ленинградской области 17 декабря 1937 года в г. Боровичи; реабилитирован 26 марта 1958 года.
За ревностное и усердное служение Святой Церкви иеродиакон Серафим (Вавилов) 25 декабря 1924 года Святейшим Патриархом Тихоном был награжден Патриаршей благословенной грамотой.
В середине 20-х годов в Ленинграде возобновилось высшее духовное образование под юрисдикцией Патриаршей Церкви. 31 мая 1925 года Богословские курсы Центрального района Ленинграда были реорганизованы в высшее духовное учебное заведение. В 1926 году иеродиакон Серафим подал на имя ректора Высших Богословских курсов прошение о принятии его на курсы (в то время бессменным ректором курсов был профессор протоиерей Николай Кириллович Чуков, впоследствии митрополит Ленинградский; † 1955 г.). Окончить курсы иеродиакону Серафиму не удалось, так как 27 августа 1928 года власти закрыли и курсы, и Богословское пастырское училище, созданное взамен упраздненных духовных академии и семинарии.
В том же году ОГПУ потребовало ликвидировать оставшиеся монастырские общины и братства, и президиум Ленсовета подготовил решение об их закрытии и передаче в ведение президиума всех жилых помещений и зданий. К 8 июля 1929 года на Никифоровско-Геннадиевском подворье была закрыта церковь Успения Пресвятой Богородицы. Иеродиакон Серафим был переведен в свою родную обитель на служение в церкви в честь Сошествия Святого Духа.
10 июня 1929 года иеродиакон Серафим был возведен в сан архидиакона. Ближайшими духовными наставниками в этот период стали для него наместник Лавры епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев, † 1937) и духовник Лавры иеросхимонах Серафим (Муравьев) – будущий преподобный Серафим Вырицкий.
Ежедневные богослужения, молитва, подвиги телесные и духовные занимали большую часть времени архидиакона Серафима. Однако, сознавая свою ответственность перед Богом, он не оставлял усердной заботы о том, на что благословил его духовный отец иеросхимонах Серафим (Богатов). Господь даровал ему редкие способности к иконописи. Он успел написать икону святого благоверного великого князя Александра Невского, не побоявшись собственноручно подписать ее. Надпись на иконе гласит: «Образ благоверного великого князя Александра Невского написан в Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре архидиаконом Серафимом (Вавиловым) в лето 1930 месяца ноембрия 16 день. По благословению иеросхимонаха Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры… (далее запись стерта) …в Бозе почившего в лето …9 месяца септембрия 28 день…» Икона находилась в Лавре до ее закрытия. В настоящее время она пребывает в Князь-Владимирском соборе Санкт-Петербурга, в левом приделе, посвященном святителю Николаю Чудотворцу.
С 1932 года начались новые испытания для верующих. Так называемая «пятилетка безбожников» прокатилась по всей стране. Ее целью было полное упразднение религии в стране. Оставшиеся храмы закрывались, обращались в склады или клубы, безжалостно сносились, взрывались, разбирались на кирпич. Гибли уникальные памятники архитектуры, уничтожалось замечательное художественное убранство, продавалось за границу накопленное веками народное достояние. Все это происходило на фоне ужесточавшихся репрессий: так, в Ленинграде за одну ночь 18 февраля 1932 года (в народе ее прозвали «святой ночью») в городе и области было арестовано около 500 монашествующих, которых сослали на Север и в Казахстан. К ноябрю 1933 года в городе остался 61 православный храм, число священнослужителей сократилось до 300. Монастыри были полностью разгромлены и разграблены. Однако на этом гонения не закончились. В Ленинграде комиссией по вопросам культов уже в январе 1935 года был составлен план ликвидации практически всех еще действующих храмов, и вскоре эта кампания началась. В 1935–1936 годах властями проводилась массовая «чистка» среди клириков и высылка всех оставшихся священнослужителей из Ленинграда.
27 ноября 1935 года власти приняли постановление о закрытии последней действующей лаврской церкви – во имя Сошествия Святого Духа. В январе 1936 года церковь закрыли, а архидиакона Серафима Вавилова вызвали в Ленинградский НКВД для дачи «свидетельских» показаний. Поскольку необходимых показаний он не дал, с него взяли подписку в том, что он в трехдневный срок покинет город.
После такой «чистки» город на Неве покинули более 200 священнослужителей. Среди них был и архидиакон Серафим. Он знал, что Господь с ним и не оставит его, и готов был с покорностью терпеть все испытания, которые Богу угодно будет послать на его долю.
По дороге в Москву о. Серафим навестил своего брата иеромонаха Нестора (Вавилова) и пробыл у него четверо суток. Лишенные возможности жить и служить в родной Александро-Невской обители, они продолжали встречаться и поддерживать друг друга. Это была их последняя встреча.
13 марта 1936 года в Московской Патриархии архидиакон Серафим получил назначение служить в храме в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» в городе Клин Московской области. Эта маленькая, построенная в 1860 году, кладбищенская церковь не попала в руки обновленцев, поэтому сюда более чем за тридцать километров приходили пешком на богослужение монахи, монахини и верующие из окрестных сел и деревень, и храм всегда был переполнен. В то время настоятелем Скорбященской церкви Клина, а также благочинным Клинского и Солнечногорского округов был митрофорный протоиерей Петр Соколов.
15 марта 1936 года архидиакон Серафим получил прописку в церковной сторожке. Началось его служение под мудрым руководством протоиерея Петра. Они вместе служили в Скорбященской церкви, вместе выезжали на престольные праздники в храмы благочиния. В ноябре о. Серафим переехал на новое место жительства: ул. Лесная Набережная, д. 9.
В декабре 1936 года VII Чрезвычайный Съезд Советов принял новую Конституцию СССР, провозгласившую политические и гражданские свободы, в том числе и свободу совести, предоставившую равные права всем гражданам, включая «служителей культа». Конституция породила в умах многих людей надежды на прекращение незаконных репрессий, на демократизацию общества, но на деле новая Конституция оказалась лишь ширмой. Террор 1937–1939 годов залил страну кровью. Небывалые по масштабу аресты и расстрелы того времени были следствием решения Политбюро ВКП(б) от 2 июля 1937 года о проведении широкомасштабной операции по репрессированию целых групп населения. Во исполнение этого решения вышел оперативный приказ за № 00447 от 30 июля 1937 года за подписью Ежова по «репрессированию антисоветских элементов», которые разбивались на две категории. К первой относились «все наиболее враждебные», подлежавшие «немедленному аресту и по рассмотрению их дел на “тройках” – расстрелу»; ко второй категории отнесены «менее активные, но все же враждебные элементы», они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет.
Аресты священнослужителей и верующих Клинского района готовились чекистами заранее. Перед арестом ими рассылались запросы в Клинское адресное бюро, а на селе – в сельские советы, для сбора сведений о месте жительства «антисоветских элементов».
25 января 1938 года была составлена и утверждена справка на архидиакона Серафима, в которой говорилось, что «поп Вавилов Серафим Александрович, 1899 года рождения, уроженец г. Ярославля,являясь служителем религиозного культа, свою религиозную работу проводит с контрреволюционными выпадами против советской власти». На этом основании архидиакон Серафим был арестован и привлечен к ответственности по ст. 58, п. 10 УК РСФСР. Для большей убедительности сфабрикованных обвинений по следственному делу преподобномученика Серафима были допрошены два лжесвидетеля. Этим же числом, 25 января 1938 года, подписано постановление об избрании меры пресечения – содержании под стражей в Таганской тюрьме в Москве.
28 января 1938 года следствие было закончено, и арестованному было предъявлено обвинительное заключение. Архидиакон Серафим виновным себя не признал, и следственное дело № 9066 было направлено на рассмотрение тройки при УНКВД МО. 8 февраля 1938 года тройка НКВД по МО приговорила архидиакона Серафима к расстрелу.
Людей, приговоренных к расстрелу, привозили в Бутово, не сообщая, зачем и куда их везут. Делалось это умышленно, во избежание лишних осложнений. Машины, крытые автозаки, в народе упорно называли «душегубками». Автозаки, в которые вмещалось по 20–30, а иногда и до 50 человек, подъезжали к полигону со стороны леса примерно около часа ночи. Зона была огорожена колючей проволокой. Там, где останавливались автозаки, находилась вышка для охраны, устроенная прямо на дереве. Неподалеку – два строения: небольшой каменный дом и огромный, метров 80 в длину деревянный барак. Людей заводили в барак якобы для «санобработки». Непосредственно перед расстрелом объявляли решение и сверяли данные. Приведение приговоров в исполнение в Бутове осуществляла одна из так называемых расстрельных команд, в которую входило 3–4 человека; в дни массовых расстрелов число исполнителей возрастало.
Поначалу убитых хоронили в небольших отдельных ямах – могильниках, которые были разбросаны по территории Бутовского полигона. Но с августа 1937 года казни в Бутове приняли такие масштабы, что «технологию» пришлось изменить. С помощью бульдозера-экскаватора рыли несколько больших рвов, длиной примерно 500 м, шириной и глубиной – 3 м (эти рвы видны на аэрофотокосмических снимках, которые были сделаны землеустроительными организациями для службы госбезопасности, на снимках четко прослеживаются полосы, означающие измененную структуру почвы на этих участках). Процедура переклички, сверки с фотографиями и отсеивание людей, в отношении которых возникали какие-либо вопросы и недоумения, продолжались, вероятно, до рассвета.
Приговоренных выводили по одному из помещения барака, и здесь появлялись исполнители, которые принимали их и вели – каждый свою жертву – в глубину полигона в направлении рва. Стреляли на краю рва в затылок, почти в упор. Тела казненных сбрасывали в ров в количестве 300, 400, а то и более 500, устилая ими дно. На следующий день все повторялось сначала. Это была настоящая фабрика смерти.
Архидиакона Серафима привезли сюда 17 февраля 1938 года. В тот же день были расстреляны и несколько других священнослужителей Клинского благочиния: митрофорный протоиерей Петр Соколов, настоятель Крестовоздвиженской церкви села Воздвиженского священник Алексий Шаров, настоятель церкви Архангела Михаила села Поджигородово священник Иоанн Троицкий. Все они явили образ христианской кротости, мужественного стояния за православную веру и не отреклись от нее, но во всем явили себя, «как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях»(2 Кор. 6, 4–5).
Где-то на Бутовском полигоне в общей безвестной могиле покоятся мощи преподобномученика Серафима и других священномучеников Клинских. Пройдя через все земные испытания, пострадав от врагов Святой Церкви Христовой, они своей непоколебимой верой, твердостью духа, смирением и терпением, пламенной любовью и молитвой к Богу, своим самоотречением во имя Христа усилили духовную мощь гонимой Церкви и предстоят сейчас пред Престолом Божиим, помогая нам своими молитвами. Архидиакон Серафим Вавилов 15 июля 1989 года был реабилитирован и причислен к лику святых в 2000 году.